В. Дж. Томас
Пер. с англ. — Н. Ю. Чехонадская
На ферме под названием Берт Грон, в приходе Лланвабон жила когда-то молодая вдова. Был у неё сыночек, которого она любила больше зеницы ока. Он был ей единственным утешением, и она, как гласит пословица, и солнцу боялась дать на него взглянуть. Придери — так она назвала его — было около трёх лет, и для своего возраста он был замечательным ребёнком.
В то время в приходе Лланвабон было полно фей. Ночью при ясной луне они часто не давали работягам-фермерам спать своей музыкой, покуда утром не кричал петух. А в ночи, когда луны не было, они обожали заманивать людей на пустоши, в болота, показывая призрачные огоньки. И даже днём они играли шутки с теми, кто не было достаточно осторожен.
Вдова знала, что народ фей очень любит красть детей из колыбелей, и вы можете себе вообразить, как она берегла своё маленькое сокровище. Она не хотела выпускать его из виду ни на минуту ни днём, ни ночью: если ей когда-нибудь приходилось его оставлять, она чувствовала себя ужасно, пока не возвращалась к нему и не находила его целым и невредимым.
Однажды мальчик спал в свой колыбельке, а мать услышала, что коровы в стойле жалобно мычат, как будто бы им очень больно. Поскольку в доме никого не было, кроме неё, чтобы приглядеть за её драгоценным мальчиком, она сначала побоялась выйти и посмотреть, что же там случилось. Однако мычание становилось всё более и более отчаянным, и она испугалась. Женщина не могла больше этого выносить и выбежала на улицу, в страхе забыв положить щипцы крест-накрест на колыбельку.
Когда она прибежала в коровник, то, к удивлению своему, увидела, что с коровами ничего не случилось: они тихо жевали свою жвачку и смотрели на неё с некоторым удивлением своими большими добрыми глазами, очевидно, стараясь понять, с чего это вдова так бесцеремонно ворвалась к ним. Поняв, что кто-то её обманул, она бегом вернулась в дом так быстро, как только могли её нести ноги, и ринулась к колыбельке. Она боялась, что найдёт её пустой, но, наклонившись, увидела маленького мальчика, который обратился к ней со словом «мама». Она внимательно посмотрела на него: он был очень похож на Придери, однако в этом ребёнке было что-то такое, что заставило её думать, что это всё-таки не он. Наконец, она с сомнением сказала:
— Ты не мой ребёнок.
— Нет, я и вправду твой, — сказал малыш. — О чём ты говоришь, мама?
Но что-то всё-таки продолжало нашёптывать ей, что это не её ребёнок, и со временем она убедилась, что была права. Через некоторое время мальчик стал грубым и капризным, что было совсем непохоже на Придери, который был прямо-таки золотым ребёнком. И за целый год он совсем не вырос. Придери же, наоборот, рос очень быстро. И вдобавок малютка, кажется, делался с каждым днём всё уродливее — а Придери обычно становился всё красивее и красивее (по крайней мере, его мать так считала). Она просто не представляла, что делать.
А в приходе Лланвабон жил один человек, который славился тем, что много знал о том, что для большинства людей — тёмный лес. И такая слава шла о нём потому, что он жил в месте, которое называлось Замок Ночи. Этот замок был построен из камней Лланвабонской церкви, и в нём водились духи. Многие пытались там поселиться, но были вынуждены уйти, поскольку привидения не давали им покоя. И то, что этот человек смог там жить, и, судя по всему, вполне мирно и удобно, было в глазах жителей Лланвабона положительным доказательством того, что он имеет, по крайней мере, какую-то власть над силами Тьмы.
Вдова пошла к тому мудрому человеку и поведала ему о своей беде. Выслушав эту историю, он сказал ей:
— Если ты в точности и во всех подробностях будешь следовать моим наставлениям, думаю, я смогу тебе помочь. Завтра в полдень возьми яичную скорлупу и приготовься варить в ней пиво. Проследи за тем, чтобы мальчик увидел, что ты делаешь, но только не привлекай сама его внимания. Он тебя спросит, что ты делаешь. А ты скажи: «Варю пиво для жнецов». Внимательно послушай то, что он скажет тебе, когда это услышит, но притворись, что не обращаешь на это внимания. После того, как ты уложишь его завтра вечером в постель, приходи ко мне и расскажи мне всё подробно.
Вдова воротилась домой и на следующий день в полдень она последовала совету того умного человека. Она взяла яичную скорлупу и приготовила всё, чтобы варить пиво. Мальчик стоял рядом с ней, глядя на неё, как крупа на мышь. Некоторое время спустя он спросил:
— Что ты делаешь, мама?
Она отвечает:
— Я варю пиво для жнецов, мой мальчик.
Тогда мальчик тихо сказал сам себе:
— Я жил ещё до рожденья,
Я прожил многие лета,
Я помню, как в землю лёг жёлудь,
Что стал этим дубом ветхим,
Но не видел, чтоб яйцо
Стало пивом для жнецов!
Вдова слышала, что он сказал, но притворилась, что не поняла, и спросила:
— Что ты сказал, сынок?
Он ответил:
— Ничего, мама!
Затем она обернулась, и увидела, что он очень зол, и выражение у него было такое гневное, что на лицо его было страшно смотреть.
И, уложив его тем вечером в постель, вдова отправилась в Замок Ночи, как ей и было сказано. Как только она вошла, мудрый человек спросил:
— Смогла ли ты расслышать, что он сказал?
— Он очень тихо сказал сам себе, — ответила вдова, — но я вполне уверена, что он сказал именно это:
Я жил ещё до рожденья,
Я прожил многие лета,
Я помню, как в землю лёг жёлудь,
Что стал этим дубом ветхим,
Но не видел, чтоб яйцо
Стало пивом для жнецов!
— Ну и хорошо, — сказал мудрец. — Если ты последуешь моим указаниям в точности и во всех подробностях, я думаю, я смогу тебе помочь. Через четыре дня будет полнолуние, и ты должна будешь в полночь пойти туда, где встречаются четыре дороги над Колокольным бродом. Спрячься где-нибудь, где ты сможешь увидеть всё, что идёт по любой из дорог, так, чтобы тебя саму не увидели. И что бы ни случилось, ни шевелись и не издавай ни звука. Если ты нарушишь запрет, то все мои планы рухнут и твоя собственная жизнь окажется в опасности. Приходи ко мне на следующий день после этого и расскажи, что видела.
К полуночи в назначенный день вдова старательно спряталась за большим кустом близ перекрёстка над Колокольным бродом, где она могла видеть всё, что двигалось по любой из четырёх дорог так, что её саму видно не было. Долго ничего не было видно или слышно: луна ярко светила, и на всём лежала печальная тишина полуночи. Вскоре длинные тёмные тучи закрыли луну, и, наконец, встревоженная вдова услышала вдали слабые звуки музыки. Напев приближался ближе и ближе, и она слушала всё очень внимательно. Вскоре мелодия стала слышаться совсем близко, и она увидела, как целая процессия фей идёт по одной из дорог. Наконец, показалась и голова шествия, и она увидела, что по дороге идут сотни фей. Они пели самые сладкие песни, которые она когда-либо слышала, и ей показалось, что она может слушать их вечно. Как только середина процессии подошла к тому месту, где она пряталась, из-за чёрного облака появилась луна, и в ясном, холодном свете, который затопил всю землю, она увидела то, что превратило удовольствие в мучительную боль; сердце у неё заколотилось так, что чуть не выскочило из груди. Между двумя феями шёл её дорогой маленький мальчик. Она чуть было не забылась совсем и готова была выпрыгнуть на дорогу прямо в самую толпу фей, чтобы отобрать у них своего любимого малыша. Однако она вовремя вспомнила то, о чём предупредил её мудрец – что его планы будут разрушены и её собственная жизнь окажется в опасности, если она так поступит; сдержавшись отчаянным усилием, она не пошевелилась и не издала ни звука. Когда вся эта долгая процессия прошла мимо и музыка затихла вдали, она вышла из того места, где пряталась, пошла домой и легла спать, но её сердце так тосковало по утраченному ребёнку, что она всю ночь не сомкнула глаз.
Наутро она рано отправилась к мудрецу. Он уже ждал её, и, когда она вошла, по её виду он понял, что она видела что-то, что её очень взволновало. Она рассказала ему о том, что ей пришлось наблюдать на перекрёстке, и он снова сказал:
— Ну и хорошо. Если ты последуешь моим указаниям в точности и во всех подробностях, я думаю, я смогу тебе помочь.
Затем он вынес огромную книгу, переплетённую в телячью кожу, и долго листал её. После долгих размышлений он сказал:
— Ты должна найти чёрную курицу без единого белого пера или пера любого другого цвета, не чёрного. Ты топишь камин торфом или дровами?
— Я топлю торфом, — сказала вдова.
— Когда найдёшь курицу, — продолжал мудрец, — ты должна зажечь в камине дрова и спечь перед ними курицу, не трогая пера и вообще ничего. После того, как ты поставишь её печься перед огнём, закрой все проходы и дыры в стенах, и оставь открытой одну печную трубу. После этого не смотри на мальчика, а смотри только, как печётся курица, и не своди с неё глаз, пока с неё не спадёт последнее перо.
Какими бы странными не показались ей указания мудреца, женщина решила так точно и подробно последовать им, как и всем предыдущим. Но Боже мой, как же она устала и набегалась, прежде чем нашла чёрную курицу без единого белого пера или пера какого-нибудь другого, не чёрного цвета! Она тщетно спрашивала на всех фермах в приходе Лланвабон, и почти что пришла к заключению, что если и была такая порода кур на свете, то она уже вся вымерла. Прошли недели, прежде чем она достала нужную курицу, и её удалось найти только на ферме за много миль от Лланвабона.
Эти неудачные поиски огорчали её ещё больше, поскольку ей приходилось скрывать отвращение, которое вызывал у неё человечек, который занял место её мальчика. Когда он называл её «мама», она с трудом это выносила, но ей всё-таки удавалось вести с ним себя как прежде, хотя он каждый день казался всё меньше, злобнее и уродливее.
Найдя чёрную курицу, она сложила в камине дрова, и, когда они ярко разгорелись, она свернула курице шею и положила её так, как была, с перьями и со всем остальным, перед самым огнём. Затем она закрыла все выходы и щели в стенах, оставив открытой одну только каминную трубу и села перед огнём, глядя на то, как печётся курица. Маленький человечек много раз звал её, но, хотя она ему отвечала, она остерегалась смотреть на него. Вскоре она потеряла сознание. Когда она пришла в себя, то увидела, что с курицы упали все перья, и, оглядев дом, поняла, что подменыш исчез. Затем она услышала снаружи мелодию, и это была та самая мелодия, которую она слышала на перекрёстке. Внезапно музыка прекратилась, и она услышала голос маленького мальчика, который звал её — «мама!». Она выбежала наружу, и вот! — как вы думаете, кто стоял в нескольких шагах от порога, как не её любимый и дорогой малыш?
Она подхватила его на руки, и чуть не задушила поцелуями. Она то смеялась, то плакала, и её радость была такова, что и словами не сказать. Когда мать спросила его, где он был всё это время, маленький мальчик ничего не мог сказать, кроме того, что он слушал красивую музыку. Он выглядел бледным, болезненным и худым, но его мать так его любила и так о нём заботилась, что он вскоре снова стал таким, как прежде — пухлым и красивым мальчиком, и мать и сын жили потом долго и счастливо.